Мне очень легко писались эти два моих первых романа. Если тебе что-то тяжело делать, то занимайся чем-либо другим. А я просто ставила цель дать читателям побольше полезной информации, чтобы им типа легко читалось и они не зря потратили свой драгоценное время на мою писанину. Я представляла, какие пойдут отклики, как я пойду по издательствам и как меня в конце концов напечатают, потому что кого же издавать как не меня? Серьезных произведений в Украине давно никто не выдавал, а без них литература народа мертва. Без толстых серьезных романов – никак. Серьезные произведения всегда нужны. И вот я их подношу издателю на блюдечке.
После некоторых мытарств откликнулись зеленопесівці. Редакторша на удивление быстро приняла "Неприродний добір" и я еще подумала: «Вот что значит – соскучились по настоящим авторам!» Все было очень мило, и я ждала полгода, когда дойдет до работы над текстом, что я представляла следующим образом: править сюжет и персонажей – зась! Не дам никому и никогда. Но добрая корректорша мне не помешает. Я сама знаю, что работать над текстом мне надо долго и много, вы только тыкните на корявые фразы, а там я и сама справлюсь. Более того, вы только скажите, что завтра в печать я тут же все поисправляю. Но вдруг грянул кризис, и выпуск моих трудов застопорился. Я даже поехала в издательство в целях знакомства, и редакторша очень мило поговорила со мной и даже тыцнула мне свою книжечку. На досуге я ее честно пыталась одолеть, но такое чтиво мне было не по душе. Однако я поняла важную вещь: чтобы издать свою книгу надо работать в издательстве. Книжка редакторши была написана цветистым литературным языком, но сюжет был высосан из пальца. Героиня натужно боролась за свое женское счастье, но кругом нее были одни подлецы, которые ставили ей подножки, и в конце конце враги ее, кажется, заклевали. При всем этом редакторша совсем не тянула на заклеванную. Даже наоборот, выглядела живенькой и проворненькой. Я даже хотела купить ее творение, но редакторша отклонила мое движение к сумке и великодушно мне его подарила. Книжку я отложила со словами «не верю», но храню ее как зеницу ока из-за надписи на первой странице: «Ірині з побажанням прориву в світ літератури і взагалі успіху й удачі! З повагою. …. Псевдонім (Справжнє ім’я) 02.06.09 р.». Мои подружки тоже данный роман не осилили, хоть и слывут любительницами чтения. Зато на пресловутой «Коронации слова» эта книжица получила какую-то премию. Правда мои подружки - не показатель: они и мои романы не потянули... Единственное им оправдание - "нет пророка в своем отечестве".
А тут я еще попутно написала "Перекручену реальність" и упорно продолжала звонить редакторше, пока она прямо и с сожалением не сказала, что за все надо платить. Она объяснила, что братья в кризисе и печатают только себя любимых. Начался второй период марлезонского балета. Я уже поняла, что шансов у меня ноль, но по привычке решила до конца разобраться в проблемах нашей чудесной страны, в частности издательского дела. И ринулась под видом великой интервьюерши (а интервьерша из меня, честно признаюсь, отвратительная: норовлю перебить собеседника, пытаюсь вставить свои 5 копеек...) к издателям, потому как в те времена от скуки пописывала в «Киевский телеграф», и Владимир Скачко меня чудом печатал. Кстати, пользуясь случаем, поблагодарю Скачко за то, что человек хоть и не совсем разделял мои взгляды (как и я его), но все равно меня печатал. С мужиками всегда легче иметь дело. В принципе, я прекратила писать в «Киевский телеграф» только тогда, когда меня потянуло в литературные дебри, и Скачко передал меня девушке Конончук, которая не преминула так резать мои статьи, что от них только пыль летела. Убирала все самые удачные фразы. Короче, ножа редактора я никогда не терпела и вскоре бросила это дело.
И вот в мае (?) или августе 2010 года решила прошариться по издателям «для истории». То есть, черт со мной, как с писательницей. Это мои личные проблемы, что я решила внести лепту в современную украинскую литературу, которая находится на страшно низком уровне: читать нечего, все друг друга хвалят, призывают читать украинское, а откроешь книгу - бред. Мне уже было интересно узнать, почему как читатель я не могу найти на прилавках интересной для меня книги на украинском языке. Правда, до этого я была знакома только с творчеством Андруховича. «Рекреації» отбили у меня всякую охоту к современной украинской литературе. Если эта редкая дрянь - показатель большой литературы, то что же тогда все остальное? На Андруховича я решила больше не тратить своего драгоценного и быстротекущего времени. Так не бывает, что если одна книжка - чушь, то потом писатель вдруг оговтался и превратился в гения. "Мне никто на раскачку времени не давал» , - думала я, - и я не имею права на ошибку, а этот «феномен» тратит бумагу и средства на всякий бред, описывает каких-то непонятных версификаторов с бессмысленными диалогами". При этом я считала (и до сих пор считаю), что имею полное право высказываться о других писателях крайне резко. Обычно они друг друга хвалят (в смысле писатели), но у меня есть иммунитет. Так как меня залохарили во всех украинских издательствах, то к писателям я значит и не отношусь, а просто являюсь читателем, который решил разобраться, почему ему нечего читать. А как писательницу можете меня критиковать до опупения – на мои книги не потрачено ни одного кубического сантиметра дерева, все это чистая самодеятельность.
Итак, оказалось, что договориться об интервью – совсем не сложно. Никто не откажется попиариться бесплатно лишний раз, пусть даже хтозна кому. Но в итоге, когда я все переложила со звукового в письменный вид, оказалось, что в целом я пробегала два дня не зря. Зато теперь мы имеем полную картину, почему в Украине литературы нет и в ближайшее время не предвидится.
Первым был тогдашний редактор украинского журнала "Київська Русь" Дмитро Стус. Там я ни на что не надеялась, просто интересно было узнать его мнение об украинской литературе. И честно говоря, меня все подмывало порасспросить про его заменитого батьку. Например, что он делает для популяризации творчества своего отца? И чувствует ли в себе диссидентские гены? Хотя скорее всего, не чувствует. Все уже знают, что он сотрудничает с властями и диссиденством не занимается. Тогда не жалеет ли, что не вдался в батьку? Не надоели ему расспросы о роли Медведчука, который кстати, живет припеваючи в отличие от нас всех и украинской литературы в частности. 23 минуты пан Дмитро устало, заученно и терпеливо объяснял мне свое видение проблем украинской литературы, поглядывая на часы. И быстро попрощался - у него была встреча с друзьями. Ну что ж... И на том спасибо. Понятно, что рукопись моя была отвергнута, но там я и не претендовала. Мне нужна была информация для полноты картины, и я ее получила. Выйдя на улицу, захотелось на все плюнуть и поехать на море. Одна мысль, одна мысль терзала меня: "На хрена мне все это надо?". .. И ради чего? Но колесо уже запущено, а меня ждали мои "интервьюируемые"...
Потом "Фолио". Зайдя в небольшую комнатушку, я увидела гендира Александра Красовицкого, который сидел за столом у окна с наверное секретаршей напротив. Мне пришлось присесть боком на диванчик, как я припоминаю... Холодными немигающими глазами строгий издатель смотрел на меня и я чувствовала себя последней пройдохой, которая отнимает его драгоценное время. Кстати, и в этом случае и всегда диктофон был открыто выставлен на всеобщее обозрение. Жаль, что я не сразу его включила. Растерялась немного... Там было такое хорошее место, где гендир вначале дал понять, что я здесь для того, чтобы слушать его монолог (это когда я попыталась что-то донести до издателя от имени читателей). Потому как я себя тогда именно позиционировала в качестве читателя, который под видом писателя пробрался к издателю и хочет докопаться, почему ему нечего читать из того, что предлагают украинские издательства. Но гендир меня сразу оборвал и сказал, что он не собирается со мной дискутировать, и если я хочу остаться ближайшие полчаса на этом диванчике, то мне надо просто молчать и слушать. Молчать и слушать! Выбор был невелик, и я осталась. Отвечая на мой первый вопрос, он честно признался, что ему все равно чем торговать: книгами или унитазами. И только тогда я включила диктофон.
Итак, я уже поняла, что все эти издатели и редакторы ни к какому диалогу не готовы. Они стараются проговорить заученное, и чтобы это растиражировалось бесплатно по всем изданиям. Они ничего не хотят слышать ни про какую серьезную литературу, им на нее попросту наплевать. И очень не любят вопросы, от которых им некомфортно. У них одна задача - отрекламировать своих авторов, чтобы кто-то о них что-то написал. В данном случае кто-то - это я.
Следующая - «Кальвария». Двое их редактора, Ксения Сладкевич и Петро Мацкевич, принимали в тесной квартирке. Почему я их так бодро вспомнила, потому что вот передо мной лежат их сохранившиеся визитки. Оба - «керуючі партнери» в PR-Агенції. А это много объясняет. Так интересно, идешь-идешь по Киеву и вдруг ныряешь куда-то и оказываешься в тесной квартирке, заваленной книгами. Долго с ними мы проговорили, и это было сначала похоже на какую-то беседу, хотя на самом деле меня интересовало, как так случилось, что у нас нет серьезной литературы. Да, я не филолог. Но хорэ описывать коров! Я хотела только поднять важные для нас, украинцев, темы. Если кто-то написал лучше – покажите мне его, и я заткнусь навеки. На 20 минуте разговора я почувствовала страшную усталость и попросила чаю. Потом на 1 час и 10 минут я превратилась в свободные уши. А под конец призналась «керуючим партнерам» что отсылала им две свои рукописи. Они вмиг поскучнели. Я это предвидела. Представила себя на их месте. Ты тут распинаешься, доносишь проблемы книгоиздания, а это всего лишь очередной писака, мечтающий увидеть на прилавке свою паршивую книжонку. Оказалось, их тайные эксперты не сговариваясь, в один голос назвали мою писанину полной лабудой. На прощание тиснули книжицу Юрена Шевченко и пояснили, что вот так надо писать, чтобы тебя издавали. Книжица была на русском языке… Но я-то ведь хотела внести вклад в украинскую литературу!… Вы, с понтом львовяне, ставите мне в пример автора, который пишет на языке соседней страны? Но что это я? В принципе беседа с «керуючими партнерами» была интересной, живой и кажется познавательной.
Далее по списку "Ярославів вал". Утром я туда забегала, но тетечку не застала. Тетечка так проникновенно по телефону вопрошала: "Что? Не хотят печатать? Так приходите к нам... Поможем...". В принципе такое патриотическое издательство... Возможно, там не помогут, так хоть просто что-то по-людски подскажут...
... Растрепанная черноволосая тетка качает головой. Ах, ах…Что, никто не хочет издавать? Поможем, конечно поможем... Тільки от ціна питання... А интересно, сколько вы хотите? Решила показать, что деньги для меня - не вопрос, а то чувствуешь себя полным ничтожеством. Творец – и без денег! Да о чем может написать такой, с позволения сказать, писатель? Стыдоба какая… Говорю небрежно: "Да есть у меня один спонсор"... Типа, ну разве такая телка как я может не иметь спонсора? И тут же вспомнила своего бывшего работодателя, которого вывела в своей пьеске. А тот только завтракает на 5 тыщ... И уже с надеждой так: ну тысяч пять хватит? А у самой зарплата - вполовину меньше. Мне хоть 5, хоть 50 - звучит одинаково ... А бывший работодатель Вова Зайче-ко наверняка отморозится (кстати и отморозился. Надо быть последним дураком, чтобы отвалить бабло на свою собственную пародию)... Тетка понимающе улыбается… И отработанным движением пододвигает свое изданное на бумаге творение. В смысле, не хотите ли купить? Всего 25 гривен... А, это мы уже проходили.... Каждый работник издательства - писатель. Но там мне бесплатно дарили да еще с авторским напутствием. А тут - коммерция чистой воды. И я решительно отодвигаю от себя теткино творение.
– Вы печатались в "Киевском телеграфе"?… Так там недурно платят, - намекает редакторша…
– Не мне... Я бесплатно печаталась… Для души…
Растрепа смотрит на меня как на полную идиотку. Все. Капец. Мне уже от них всех тошнит. Сценарий здесь, как видно, проработан: затянуть автора, вытрясти из него деньги и потом за его же кеш кричать на всех углах, какой он выдающийся. Кстати, купила у них книгу "Українська дивізія Галичина" упорядник Слабошпицький – тема эта меня страшно интересует. Но не смогла прочитать и десяти страниц... И мои знакомые-патриоты тоже. Написана ужасно, сухим казенным языком. Книжка совершенно нечитабельная. Кстати, это - наша украинская проблема. Посадят по телевизору какого-то бубнилу и тот шамкает что-то про историю Украины. И никто его не слушает. А надо, чтобы интересно было! Чтобы акценты были расставлены. Но таких на телевидении нет. То есть, талантами наша земля не обделена, но на экран им не пробиться. А таланты - они вот так долбились, долбились и - плюнули на все к чертовой матери и уехали. А такие как вот эта редакторша остались. Ну да Бог с ней. Выживает тетка как может. Наверное так и продолжает втюхивать свои творения всем, кого затянет как мух в паутину. Где-то в инете даже есть видео, где она бубнит главы своего романа, который пыталась мне впарить. Зрелище довольно жалкое... Лишний раз порадовалсь, что я не штатный писатель и никому ничего не должна. А так, свяжись с издательством так мало что перекорнают твое сочинение, так и еще поставят на стульчик и заставят читать его привселюдно. А я (как там сказала "керуюча партнерка"?) - неадекватный автор-суперегоцентрист и никому не позволю вмешиваться в мой текст, никаким экспертам, тайным или явным.
Итак, на закуску остался "Зелений пес"... Но там проще, поменьше официоза и даже может просто поболтаю с редакторшей, только Боже упаси не о ее книге. Но редакторша заболела (или просто слиняла), а с одним из братьев Капрановых у меня даже получилось нечто наподобие беседы. Хотя я уже была так утомлена, что совсем не умничала, не перебивала и не пыталась вставить свои дурацкие 5 копеек. Сначала мы довольно бодро вели диалог, но усталось походу взяла свое: голова моего собеседника постепенно раздвоилась и он стал похожим на Горыныча. Я еще старалась вникнуть в суть разговора, как и подобает порядочной интервьюерке, как вдруг мне послышался шум волн. Это было море, на которое я не поехала. Волны как-то особо рассержено бились о скалы, а одна даже высунулась из-за скалы и как-бы даже покрутила у своего виртуального виска пальцем, правда другая волна ее тут же накрыла, мило извиняясь за свою предшественницу. Наверное я все-таки на мгновение задремала, потому что вдруг из-за раздвоеннной головы моего "интервьюироемого" вынырнула огромная растрепаная баба в балахоне. Она неуклюже танцевала, прижимая к груди большую книгу в зеленой обложке. Баба долго выделывала какие-то замысловатые "па", а потом внезапно протянула книгу поверх голов и тыцнула ею мне прямо в лицо, угрожающе шипя: "Купи.... Купи... Купи... Всего 125 гривень!...". Я невольно отшатнулась, но даже не успела испугаться, потому что из-за ее спины появился Издатель. Во всяком случае так было написано на его лбу. А тетка вдруг размножилась в тысячи своих копий, которые за секунду все стали разными. Из общей толпы выделялись только маргинальные девушки и стриженые пергидролевые молодухи базарного вида. Издатель еле успел выхватить зеленую книжку из рук растрепы. Он поднял ее над своей головой и тыча пальцем в размножившуюся тетку звонко выкрикнул: "Ось як треба писати! Оце - текст! ЯКІСНИЙ!". Но книга вдруг начала таять в его руках и превратилась в унитаз. Белый фарфоровый унитаз ... Это уже никуда не годилось... Я робко заглянула в глаза Горынычей, но они продолжали свой теперь уже монолог, как ни в чем ни бывало. А Издатель не растерялся. Пробормотав "Мне все равно что продавать: книги или унитазы. Это - рынок. Пиплы все схавают", он сунул его под мышку и растворился под потолком... "Вам зле?", - услышала я откуда-то издалека звучный голос Горынычей. "Ні, ні.. Просто трошки втомилася... Продовжуйте, будь ласка, я уважно вас слухаю..."
"Какое счастье, что есть Интернет! - размышляла я, пока Горыныч продолжал талдычить свой бесконечный текст. - Кто его придумал? Почему я не знаю фамилию этого прекрасного человека? Где его памятник? Он уже получил Нобелевскую премию? В каком году???"
Зая, Вам писать на языке соседнего государства или на "ненужном" (Его Величество Табачник!), носителей которого Вы так безнадежно старались ощастливить своими шедеврами? Все же, решуть на втором (не судите строго - как укрАинская писательница/ударение ставлю специально неправильное, но такое популярное у "русскоговорящих" (то есть думающих, что таковыми являются; во втором слове, думаю, правильное поставите сами)/), бо Ви ж ніби хочете стати "укрАїнською" письменницею. Ваша одіссея дуже цікава. Дякую за неї. Але чому ж Ви не хочете стати "українською говорильницею"? Чим же для розповіді про свої поневіряння не годиться, можливо, рідна для Вас мова? Чому Ви, як засланий козачок, створюєте "комунікативний простір" для чужого? А у Вашому опусі українська вживається для змалювання "злодєєв"? Може, й справді, в укр. літ-рі читати немає чого, але ж мова ще не знищена. Підживлюйте її своєю енергією. І не тільки у писаному варіанті.
ВідповістиВидалитиПані Ірино. Випадково потрапив на ваші сторінки, пишучи відгук на книгу Л. Кононенка "Тема для медитації", котру той перевидав минулого року. Але я не про це. Прочитав майже все, написане тут вами. Жваве перо і живий розум ваш, що не так часто трапляється серед закоханої в себе пишучої братії, мені принесли велику насолоду. Про що й захотілося написати. З повагою М. Карасьов.
ВідповістиВидалити