Мне очень легко писались эти два моих первых романа. Если тебе что-то тяжело делать, то занимайся чем-либо другим. А я просто ставила цель дать читателям побольше полезной информации, чтобы им типа легко читалось и они не зря потратили свой драгоценное время на мою писанину. Я представляла, какие пойдут отклики, как я пойду по издательствам и как меня в конце концов напечатают, потому что кого же издавать как не меня? Серьезных произведений в Украине давно никто не выдавал, а без них литература народа мертва. Без толстых серьезных романов – никак. Серьезные произведения всегда нужны. И вот я их подношу издателю на блюдечке.
После некоторых мытарств откликнулись зеленопесівці. Редакторша на удивление быстро приняла "Неприродний добір" и я еще подумала: «Вот что значит – соскучились по настоящим авторам!» Все было очень мило, и я ждала полгода, когда дойдет до работы над текстом, что я представляла следующим образом: править сюжет и персонажей – зась! Не дам никому и никогда. Но добрая корректорша мне не помешает. Я сама знаю, что работать над текстом мне надо долго и много, вы только тыкните на корявые фразы, а там я и сама справлюсь. Более того, вы только скажите, что завтра в печать я тут же все поисправляю. Но вдруг грянул кризис, и выпуск моих трудов застопорился. Я даже поехала в издательство в целях знакомства, и редакторша очень мило поговорила со мной и даже тыцнула мне свою книжечку. На досуге я ее честно пыталась одолеть, но такое чтиво мне было не по душе. Однако я поняла важную вещь: чтобы издать свою книгу надо работать в издательстве. Книжка редакторши была написана цветистым литературным языком, но сюжет был высосан из пальца. Героиня натужно боролась за свое женское счастье, но кругом нее были одни подлецы, которые ставили ей подножки, и в конце конце враги ее, кажется, заклевали. При всем этом редакторша совсем не тянула на заклеванную. Даже наоборот, выглядела живенькой и проворненькой. Я даже хотела купить ее творение, но редакторша отклонила мое движение к сумке и великодушно мне его подарила. Книжку я отложила со словами «не верю», но храню ее как зеницу ока из-за надписи на первой странице: «Ірині з побажанням прориву в світ літератури і взагалі успіху й удачі! З повагою. …. Псевдонім (Справжнє ім’я) 02.06.09 р.». Мои подружки тоже данный роман не осилили, хоть и слывут любительницами чтения. Зато на пресловутой «Коронации слова» эта книжица получила какую-то премию. Правда мои подружки - не показатель: они и мои романы не потянули... Единственное им оправдание - "нет пророка в своем отечестве".
А тут я еще попутно написала "Перекручену реальність" и упорно продолжала звонить редакторше, пока она прямо и с сожалением не сказала, что за все надо платить. Она объяснила, что братья в кризисе и печатают только себя любимых. Начался второй период марлезонского балета. Я уже поняла, что шансов у меня ноль, но по привычке решила до конца разобраться в проблемах нашей чудесной страны, в частности издательского дела. И ринулась под видом великой интервьюерши (а интервьерша из меня, честно признаюсь, отвратительная: норовлю перебить собеседника, пытаюсь вставить свои 5 копеек...) к издателям, потому как в те времена от скуки пописывала в «Киевский телеграф», и Владимир Скачко меня чудом печатал. Кстати, пользуясь случаем, поблагодарю Скачко за то, что человек хоть и не совсем разделял мои взгляды (как и я его), но все равно меня печатал. С мужиками всегда легче иметь дело. В принципе, я прекратила писать в «Киевский телеграф» только тогда, когда меня потянуло в литературные дебри, и Скачко передал меня девушке Конончук, которая не преминула так резать мои статьи, что от них только пыль летела. Убирала все самые удачные фразы. Короче, ножа редактора я никогда не терпела и вскоре бросила это дело.
И вот в мае (?) или августе 2010 года решила прошариться по издателям «для истории». То есть, черт со мной, как с писательницей. Это мои личные проблемы, что я решила внести лепту в современную украинскую литературу, которая находится на страшно низком уровне: читать нечего, все друг друга хвалят, призывают читать украинское, а откроешь книгу - бред. Мне уже было интересно узнать, почему как читатель я не могу найти на прилавках интересной для меня книги на украинском языке. Правда, до этого я была знакома только с творчеством Андруховича. «Рекреації» отбили у меня всякую охоту к современной украинской литературе. Если эта редкая дрянь - показатель большой литературы, то что же тогда все остальное? На Андруховича я решила больше не тратить своего драгоценного и быстротекущего времени. Так не бывает, что если одна книжка - чушь, то потом писатель вдруг оговтался и превратился в гения. "Мне никто на раскачку времени не давал» , - думала я, - и я не имею права на ошибку, а этот «феномен» тратит бумагу и средства на всякий бред, описывает каких-то непонятных версификаторов с бессмысленными диалогами". При этом я считала (и до сих пор считаю), что имею полное право высказываться о других писателях крайне резко. Обычно они друг друга хвалят (в смысле писатели), но у меня есть иммунитет. Так как меня залохарили во всех украинских издательствах, то к писателям я значит и не отношусь, а просто являюсь читателем, который решил разобраться, почему ему нечего читать. А как писательницу можете меня критиковать до опупения – на мои книги не потрачено ни одного кубического сантиметра дерева, все это чистая самодеятельность.
Итак, оказалось, что договориться об интервью – совсем не сложно. Никто не откажется попиариться бесплатно лишний раз, пусть даже хтозна кому. Но в итоге, когда я все переложила со звукового в письменный вид, оказалось, что в целом я пробегала два дня не зря. Зато теперь мы имеем полную картину, почему в Украине литературы нет и в ближайшее время не предвидится.
Первым был тогдашний редактор украинского журнала "Київська Русь" Дмитро Стус. Там я ни на что не надеялась, просто интересно было узнать его мнение об украинской литературе. И честно говоря, меня все подмывало порасспросить про его заменитого батьку. Например, что он делает для популяризации творчества своего отца? И чувствует ли в себе диссидентские гены? Хотя скорее всего, не чувствует. Все уже знают, что он сотрудничает с властями и диссиденством не занимается. Тогда не жалеет ли, что не вдался в батьку? Не надоели ему расспросы о роли Медведчука, который кстати, живет припеваючи в отличие от нас всех и украинской литературы в частности. 23 минуты пан Дмитро устало, заученно и терпеливо объяснял мне свое видение проблем украинской литературы, поглядывая на часы. И быстро попрощался - у него была встреча с друзьями. Ну что ж... И на том спасибо. Понятно, что рукопись моя была отвергнута, но там я и не претендовала. Мне нужна была информация для полноты картины, и я ее получила. Выйдя на улицу, захотелось на все плюнуть и поехать на море. Одна мысль, одна мысль терзала меня: "На хрена мне все это надо?". .. И ради чего? Но колесо уже запущено, а меня ждали мои "интервьюируемые"...
Потом "Фолио". Зайдя в небольшую комнатушку, я увидела гендира Александра Красовицкого, который сидел за столом у окна с наверное секретаршей напротив. Мне пришлось присесть боком на диванчик, как я припоминаю... Холодными немигающими глазами строгий издатель смотрел на меня и я чувствовала себя последней пройдохой, которая отнимает его драгоценное время. Кстати, и в этом случае и всегда диктофон был открыто выставлен на всеобщее обозрение. Жаль, что я не сразу его включила. Растерялась немного... Там было такое хорошее место, где гендир вначале дал понять, что я здесь для того, чтобы слушать его монолог (это когда я попыталась что-то донести до издателя от имени читателей). Потому как я себя тогда именно позиционировала в качестве читателя, который под видом писателя пробрался к издателю и хочет докопаться, почему ему нечего читать из того, что предлагают украинские издательства. Но гендир меня сразу оборвал и сказал, что он не собирается со мной дискутировать, и если я хочу остаться ближайшие полчаса на этом диванчике, то мне надо просто молчать и слушать. Молчать и слушать! Выбор был невелик, и я осталась. Отвечая на мой первый вопрос, он честно признался, что ему все равно чем торговать: книгами или унитазами. И только тогда я включила диктофон.
Итак, я уже поняла, что все эти издатели и редакторы ни к какому диалогу не готовы. Они стараются проговорить заученное, и чтобы это растиражировалось бесплатно по всем изданиям. Они ничего не хотят слышать ни про какую серьезную литературу, им на нее попросту наплевать. И очень не любят вопросы, от которых им некомфортно. У них одна задача - отрекламировать своих авторов, чтобы кто-то о них что-то написал. В данном случае кто-то - это я.
Следующая - «Кальвария». Двое их редактора, Ксения Сладкевич и Петро Мацкевич, принимали в тесной квартирке. Почему я их так бодро вспомнила, потому что вот передо мной лежат их сохранившиеся визитки. Оба - «керуючі партнери» в PR-Агенції. А это много объясняет. Так интересно, идешь-идешь по Киеву и вдруг ныряешь куда-то и оказываешься в тесной квартирке, заваленной книгами. Долго с ними мы проговорили, и это было сначала похоже на какую-то беседу, хотя на самом деле меня интересовало, как так случилось, что у нас нет серьезной литературы. Да, я не филолог. Но хорэ описывать коров! Я хотела только поднять важные для нас, украинцев, темы. Если кто-то написал лучше – покажите мне его, и я заткнусь навеки. На 20 минуте разговора я почувствовала страшную усталость и попросила чаю. Потом на 1 час и 10 минут я превратилась в свободные уши. А под конец призналась «керуючим партнерам» что отсылала им две свои рукописи. Они вмиг поскучнели. Я это предвидела. Представила себя на их месте. Ты тут распинаешься, доносишь проблемы книгоиздания, а это всего лишь очередной писака, мечтающий увидеть на прилавке свою паршивую книжонку. Оказалось, их тайные эксперты не сговариваясь, в один голос назвали мою писанину полной лабудой. На прощание тиснули книжицу Юрена Шевченко и пояснили, что вот так надо писать, чтобы тебя издавали. Книжица была на русском языке… Но я-то ведь хотела внести вклад в украинскую литературу!… Вы, с понтом львовяне, ставите мне в пример автора, который пишет на языке соседней страны? Но что это я? В принципе беседа с «керуючими партнерами» была интересной, живой и кажется познавательной.
Далее по списку "Ярославів вал". Утром я туда забегала, но тетечку не застала. Тетечка так проникновенно по телефону вопрошала: "Что? Не хотят печатать? Так приходите к нам... Поможем...". В принципе такое патриотическое издательство... Возможно, там не помогут, так хоть просто что-то по-людски подскажут...
... Растрепанная черноволосая тетка качает головой. Ах, ах…Что, никто не хочет издавать? Поможем, конечно поможем... Тільки от ціна питання... А интересно, сколько вы хотите? Решила показать, что деньги для меня - не вопрос, а то чувствуешь себя полным ничтожеством. Творец – и без денег! Да о чем может написать такой, с позволения сказать, писатель? Стыдоба какая… Говорю небрежно: "Да есть у меня один спонсор"... Типа, ну разве такая телка как я может не иметь спонсора? И тут же вспомнила своего бывшего работодателя, которого вывела в своей пьеске. А тот только завтракает на 5 тыщ... И уже с надеждой так: ну тысяч пять хватит? А у самой зарплата - вполовину меньше. Мне хоть 5, хоть 50 - звучит одинаково ... А бывший работодатель Вова Зайче-ко наверняка отморозится (кстати и отморозился. Надо быть последним дураком, чтобы отвалить бабло на свою собственную пародию)... Тетка понимающе улыбается… И отработанным движением пододвигает свое изданное на бумаге творение. В смысле, не хотите ли купить? Всего 25 гривен... А, это мы уже проходили.... Каждый работник издательства - писатель. Но там мне бесплатно дарили да еще с авторским напутствием. А тут - коммерция чистой воды. И я решительно отодвигаю от себя теткино творение.
– Вы печатались в "Киевском телеграфе"?… Так там недурно платят, - намекает редакторша…
– Не мне... Я бесплатно печаталась… Для души…
Растрепа смотрит на меня как на полную идиотку. Все. Капец. Мне уже от них всех тошнит. Сценарий здесь, как видно, проработан: затянуть автора, вытрясти из него деньги и потом за его же кеш кричать на всех углах, какой он выдающийся. Кстати, купила у них книгу "Українська дивізія Галичина" упорядник Слабошпицький – тема эта меня страшно интересует. Но не смогла прочитать и десяти страниц... И мои знакомые-патриоты тоже. Написана ужасно, сухим казенным языком. Книжка совершенно нечитабельная. Кстати, это - наша украинская проблема. Посадят по телевизору какого-то бубнилу и тот шамкает что-то про историю Украины. И никто его не слушает. А надо, чтобы интересно было! Чтобы акценты были расставлены. Но таких на телевидении нет. То есть, талантами наша земля не обделена, но на экран им не пробиться. А таланты - они вот так долбились, долбились и - плюнули на все к чертовой матери и уехали. А такие как вот эта редакторша остались. Ну да Бог с ней. Выживает тетка как может. Наверное так и продолжает втюхивать свои творения всем, кого затянет как мух в паутину. Где-то в инете даже есть видео, где она бубнит главы своего романа, который пыталась мне впарить. Зрелище довольно жалкое... Лишний раз порадовалсь, что я не штатный писатель и никому ничего не должна. А так, свяжись с издательством так мало что перекорнают твое сочинение, так и еще поставят на стульчик и заставят читать его привселюдно. А я (как там сказала "керуюча партнерка"?) - неадекватный автор-суперегоцентрист и никому не позволю вмешиваться в мой текст, никаким экспертам, тайным или явным.
Итак, на закуску остался "Зелений пес"... Но там проще, поменьше официоза и даже может просто поболтаю с редакторшей, только Боже упаси не о ее книге. Но редакторша заболела (или просто слиняла), а с одним из братьев Капрановых у меня даже получилось нечто наподобие беседы. Хотя я уже была так утомлена, что совсем не умничала, не перебивала и не пыталась вставить свои дурацкие 5 копеек. Сначала мы довольно бодро вели диалог, но усталось походу взяла свое: голова моего собеседника постепенно раздвоилась и он стал похожим на Горыныча. Я еще старалась вникнуть в суть разговора, как и подобает порядочной интервьюерке, как вдруг мне послышался шум волн. Это было море, на которое я не поехала. Волны как-то особо рассержено бились о скалы, а одна даже высунулась из-за скалы и как-бы даже покрутила у своего виртуального виска пальцем, правда другая волна ее тут же накрыла, мило извиняясь за свою предшественницу. Наверное я все-таки на мгновение задремала, потому что вдруг из-за раздвоеннной головы моего "интервьюироемого" вынырнула огромная растрепаная баба в балахоне. Она неуклюже танцевала, прижимая к груди большую книгу в зеленой обложке. Баба долго выделывала какие-то замысловатые "па", а потом внезапно протянула книгу поверх голов и тыцнула ею мне прямо в лицо, угрожающе шипя: "Купи.... Купи... Купи... Всего 125 гривень!...". Я невольно отшатнулась, но даже не успела испугаться, потому что из-за ее спины появился Издатель. Во всяком случае так было написано на его лбу. А тетка вдруг размножилась в тысячи своих копий, которые за секунду все стали разными. Из общей толпы выделялись только маргинальные девушки и стриженые пергидролевые молодухи базарного вида. Издатель еле успел выхватить зеленую книжку из рук растрепы. Он поднял ее над своей головой и тыча пальцем в размножившуюся тетку звонко выкрикнул: "Ось як треба писати! Оце - текст! ЯКІСНИЙ!". Но книга вдруг начала таять в его руках и превратилась в унитаз. Белый фарфоровый унитаз ... Это уже никуда не годилось... Я робко заглянула в глаза Горынычей, но они продолжали свой теперь уже монолог, как ни в чем ни бывало. А Издатель не растерялся. Пробормотав "Мне все равно что продавать: книги или унитазы. Это - рынок. Пиплы все схавают", он сунул его под мышку и растворился под потолком... "Вам зле?", - услышала я откуда-то издалека звучный голос Горынычей. "Ні, ні.. Просто трошки втомилася... Продовжуйте, будь ласка, я уважно вас слухаю..."
"Какое счастье, что есть Интернет! - размышляла я, пока Горыныч продолжал талдычить свой бесконечный текст. - Кто его придумал? Почему я не знаю фамилию этого прекрасного человека? Где его памятник? Он уже получил Нобелевскую премию? В каком году???"
